Сколько раз в году бывает новый год?

С приходом декабря в витринах магазинов Куала-Лумпура появляются сверкающие елки: серебристые, золоченые, почти настоящие — зеленые, украшенные еловыми веночками (совершенство искусства подделки), красными бантами и колокольчиками. Только когда вы вплотную подойдете ко всему этому рождественскому великолепию, то не почувствуете смолистого, терпкого запаха хвои. Правда, в некоторых дорогих магазинах искусственную елку опыляют специальной жидкостью, и появляется нежный аромат, от которого немного кружится голова и вспоминаются заснеженные улицы. Повсюду вас сопровождает веселая песенка «Джингл беллс».

В Малайзии Рождество и Новый год отмечают не менее весело и радостно, чем на родине Санта Клауса. Конечно, тропики напоминают о себе буйным цветением огненно-рыжей акации, ярко-фиолетовых бугенвилей, нежно-розовых магнолий, и на улице вместо морозного бодрящего воздуха душно как в парной, но праздничное настроение не покидает вас.

Впервые мы приехали с мужем в Малайзию перед самым Рождеством. Не успела я оглядеться, как шумный, беззаботный праздник кончился, Новый год наступил, и предстояло пережить еще двенадцать долгих месяцев, чтобы вновь увидеть нарядные витрины, успеть загадать заветное желание и получить долгожданный подарок. Чувство сожаления никак не проходило.

— Не расстраивайся,— утешил муж.— Скоро еще один Новый год будем справлять.
— Вечно ты разыгрываешь меня!
— На этот раз — ничуть! Спроси у своих китайских знакомых — наступил ли Новый год?!
— Конечно! обрадовалась я. — Скоро китайский Новый год!

Через месяц улицы и магазины Куала-Лумпура было не узнать. Везде развешивали маленькие и большие фонари из красной бумаги, шелка или пластмассы. Во многих магазинах появились особые сувениры — фигурки покровителя приближающегося лунного Нового года: змеи или лошади, свиньи или других привлекательно сделанных животных.

Накануне китайского Нового года я побывала у своей знакомой китаянки, но пришла немного раньше, и в доме был только ее десятилетний сын Кы. Он учился в обычной, по нашим стандартам, средней школе, но прекрасно говорил на английском, малайском и двух диалектах китайского языка. Мы сели с ним на кухне. В углу лежал красный лист бумаги с замысловатыми иероглифами, стояло несколько чашек с едой, и горели четыре свечи. Это было послание и дар богу кухни — Цао Чуну, почитаемому во многих китайских семьях. Многое о Цао Чуне я узнала от Кы.

— Помню, когда я был маленьким,— по-взрослому рассудительно рассказывал он,— мои родители поспорили о чем-то на кухне. В это время вошла бабушка и очень рассердилась на них. Ведь Цао Чун подсчитывает все ссоры так же, как и хорошие дела. На двадцать четвертый день двенадцатой Луны он всегда покидает дом, чтобы рассказать обо всем главному божеству — Ю Хуану (некоторые китайские названия, приводимые здесь, могут несколько отличаться от общепринятого, так как даны в произношении не на пекинском, а гуандунском диалекте, наиболее распространенном среди китайцев Малайзии.— Ред.), императору нефрита. И уже император нефрита решает, для кого Новый год будет удачным, а кто сам себя обокрал, совершив плохие поступки и устроив ссоры, и поэтому ничего хорошего не получит.

— Верно, Кы! Потому-то ты так усердно чистишь кухню перед Новым годом и всячески пытаешься задобрить Цао Чуна,— со смехом замечает Джоан, мать Кы, появившаяся в дверях.

Пусть читателя не удивляет английское имя у китаянки. Многие китайцы, живущие в Малайзии и других странах Юго-Восточной Азии, Америки, Европы, приняли христианство. Однако это ни в коей мере не мешает им следовать древним национальным традициям, что является характерной чертой большинства зарубежных китайских общин.

— Конечно! — охотно соглашается с матерью Кы.— А ты всегда становишься очень доброй перед Новым годом и никогда не ругаешь меня на кухне.
— И вы оба решили, что безопасней сидеть здесь, — заключает Джоан, вынимая из пакета традиционные «ньен као» — рисовые пирожки, очень сладкие и тягучие.

— Вот ты сама задабриваешь Цао Чуна, — радостно восклицает Кы. — Хочешь сделать его отъезд сладким, а заодно склеить его губы, чтобы он не рассказал ничего плохого о тебе.
— Да,— подтверждает Джоан.— Все верно. И, обращаясь ко мне, замечает:
— Нелегко, когда дети знают обо всем на свете.

Мы с удовольствием пьем чай с этими необычными пирожными, и мне кажется, я тоже слышу одобрительное сопенье Цао Чуна.

За день до наступления Нового года в ход идет «тяжелая артиллерия», задача которой — отпугнуть многочисленных злых духов. Взлетают в небо ракеты, взрываются всевозможные петарды, хлопушки, сделанные из плотной красной бумаги (все это разрешено использовать только в день Нового года, но обычно они грохочут еще целую неделю после него).

Пиротехника в Малайзии необычайно популярна. С каждым годом появляются новые, более совершенные образцы. Ежегодно в стране выстреливают таких ракет и хлопушек на сумму 50 миллионов ринггит. «Снежная буря», «Змеиная мина», «Серебряный блеск», «Горная музыка» — это названия наиболее ходовых чудес пиротехники.

В китайский Новый год, следуя традиции, семья собирается вместе. Деловые, практичные китайцы оставляют бизнес и приходят в дом родителей. Замужние женщины идут в дом родителей мужа. Наутро после грохочущей ночи наносят визиты друзьям. На третий день лунного Нового года готовится специальное блюдо «есан» — сырая рыба с салатом. В гости к себе китайцы приглашают не только родных и близких, но и иностранцев. Я всегда торопилась пораньше прийти к моим китайским друзьям, узнав от Кы один из секретов. Если вы помогаете с приготовлением «есан», то удача будет сопутствовать вам весь год.

Обычно перед встречей китайского Нового года в некоторых районах Малайзии — особенно на острове Пинанг, популярном туристском месте, устраиваются состязания — «чингей», что означает «подлинное искусство». Красочная процессия следует по улицам Пинанга. Мужчины, а иногда и женщины, умело балансируя, несут на головах высокие палки с флагами, не поддерживая руками. Высота сооружения достигает десяти метров, а вес почти тридцати килограммов. Долгожители острова помнят тот день, когда впервые появилась такая процессия. Произошло это в 1919 году, когда на острове свирепствовала эпидемия неизвестной болезни, уносившей сотни жизней. На совете старейшин города решено было организовать небывалое шествие. От каждого рода выбрали несколько наиболее крепких юношей и доверили им пронести через весь остров длинные шесты с флагами на голове, не касаясь руками. Согласно древнему китайскому поверью яркие флаги должны привлечь к себе внимание богов, чтобы они спустились на землю и спасли людей. Вскоре после этого эпидемия прекратилась так же неожиданно, как и возникла. Традиция сохранилась, превратившись в увлекательное состязание. Молодежь Пинанга с большой охотой участвует в этих соревнованиях. Для них «чингей» — неотъемлемая часть малайзийской культуры.

После встречи Нового года по лунному календарю через две недели китайцы отмечают «Чеп Го Мей». В этот день китайские девушки бросают в море или реку апельсины, чтобы им удалось найти хорошего мужа. В мае наступает праздник «Весак» — знаменательная дата в буддистском календаре, когда произошли три самых важных события в жизни Будды: рождение, озарение и познание им нирваны. В октябре приходит черед фестиваля полной луны. Его начали устраивать в день изгнания монгольских правителей из древнего Китая. В те далекие времена для передачи секретных посланий использовали небольшие «лунные пирожки». Сейчас молодежь кладет в них послания любви или записочки о месте свидания. Так старые традиции получают новое толкование, более безопасное и приятное.

Но вернемся к Новому году, третьему в Малайзии. По малайскому календарю первый мусульманский Новый год наступил много веков назад, когда пророк Мухаммед пришел из Мекки в Медину. Этот день обычно приходится на летние месяцы. Честно говоря, никаких особых торжеств не происходит, хотя и объявляется национальный праздник. Его трудно сравнить со встречей «Хари райя пуаса» — днем, знаменующим окончание месяца рамадана (пуасы), то есть мусульманского поста. Девятый месяц исламского календаря является временем пуасы. С рассвета и до захода солнца мусульмане обязаны воздерживаться от еды и воды, дурных помыслов и деяний и полностью очистить свою душу от грехов. С приходом молодой луны пост завершается, и в течение трех дней каждая малайская семья устраивает «день открытых дверей». Женщины надевают традиционные малайские наряды, дома украшают и обновляют, везде можно услышать веселые национальные песни. Небольшие группы мальчишек переходят из одного дома в другой, где их всегда угощают сладкими пирожками и ярко-красным напитком, приготовленным из лепестков розы.

«Совсем как у нас когда-то»,— всякий раз вспоминала я забытый у нас обычай, когда молодежь колядовала на Рождество.

В «день открытых дверей» мы с мужем всегда приходили к нашим малайским друзьям. В первый год пребывания в Малайзии для меня это оказалось непростым испытанием, несмотря на то, что я много читала о существующих традициях, да и наши малайзийские друзья не однажды рассказывали о них.

Встав пораньше, в 8 часов мы подъехали к широко распахнутым воротам. Около двери уже стояло столько обуви, что вполне можно было открывать небольшой обувной магазин. Первое правило: в малайский дом нельзя входить в туфлях. Мусульмане молятся в большой комнате, встав на колени, и принести в дом с обувью землю — значит сделать их жилище нечистым для священного обряда. Нередко малайцы разрешают иностранцам не снимать обувь, но потом я узнала: они всегда очень благодарны, если вы стараетесь не нарушать их обычаи.

Наши друзья встречали гостей у входа. Крепкое рукопожатие у малайцев не принято: достаточно прикосновения пальцев или ладоней, после чего нередко следует знак особой сердечности — руку подносят к сердцу.

В такой большой праздник — «Хари райя пуаса» — с пустыми руками в гости не пойдешь. Самый надежный подарок — цветы. Но я знала о вкусах хозяйки дома и принесла ей небольшой сувенир. Меня не удивило, что мой подарок так и остался лежать нераскрытым до нашего ухода: малайцы не любят обнажать свои чувства.

Мы сели за большой стол. Все шло хорошо, пока я не увидела муху на голове знакомого малайца, сидевшего рядом. Рука невольно потянулась вверх, и в этот момент раздался свистящий от гнева шепот мужа, от чего у меня похолодело все внутри: «Опомнись! Он же мусульманин!»

«Господи! Как же я могла забыть!» — ужаснулась я. Никогда и ни по какому случаю нельзя касаться головы мусульманина. Это является величайшим оскорблением. Даже в парикмахерской, прежде чем вас начнут стричь, неоднократно извинятся за вынужденное прикосновение.

Опасность миновала, и можно наконец отведать вкусно пахнущие блюда.. Мой малайский знакомый вежливо предложил чашу с водой, где плавали лепестки розы. Я церемонно взяла ее, несколько раз опустила в нее пальцы и с благодарностью вернула. Наступал ответственный момент. Несмотря на то, что на столе лежали вилки и ложки, все вокруг ели руками, вернее — правой рукой (даже для левши исключений не делается). Основное блюдо на столе — золотисто-коричневый «насигоренг» — жареный рис с креветками и овощами. Когда я впервые попробовала есть рукой, много в рот не попало. Но в сравнении с китайскими палочками, требующими поистине циркового искусства, малайский способ мне больше по душе. Одно удовольствие есть «сате» — блюдо, похожее на шашлык (из курицы или говядины, но, естественно, никогда не из свинины). Только кусочки мяса намного меньше, а палочки тоньше и короче. Чего только не наготовила хозяйка дома: «наси лемак» — рис, сваренный в кокосовом молоке, заправленный анчоусами, яйцами, орехами и мелко порезанными огурцами; «сото» — небольшие спрессованные кубики из риса плавали в прозрачном курином бульоне; «лонтонг» — всевозможные овощи были перемешаны с рисом и политы пахучим острым соусом; «лакса джохор» — тонкая вермишель в густой мясной подливке с аппетитным запахом. На десерт подали любимое блюдо малайцев «чендол» — протертые зеленые бобы, перемешанные с пальмовым сахаром и политые густым кремом из мякоти кокоса. По вкусу можно добавлять толченый лед.

Многие гости, закончив есть и рыгнув, вставали и уходили. И в этом не было ничего оскорбительного, а, наоборот, проявление вежливости: показать хозяевам, как они сыты и довольны едой, и дать возможность другим гостям поскорее сесть за стол.

Быстро уйти из гостеприимного дома нам не удалось. У меня проблем не возникло: я без труда нашла свои яркие туфли, а вот муж намучился, отыскивая среди множества точно таких же, как у него, ботинок — свою лучшую, выходную пару.

Когда до конца года оставалось три месяца, в Малайзии вновь начали готовиться к торжествам — приближался «Дипавали», главный праздник индийской общины страны, тоже объявленный национальным. Если бы в Малайзии начали отмечать индийский Новый год, то пришлось бы делать это несколько раз в году — для тамилов, хиндустанцев, малаяли...

«Дипавали», или «Фестиваль Огней», очень популярен среди всего малайзийского населения. Он знаменует победу света над тьмой, добра над злом. Древняя легенда гласит, что бог Кришна, узнав о жестоком и беспощадном правителе Нарагасуране, вступил с ним в единоборство и одержал победу. Перед смертью тиран обратился к великому Кришне с последней просьбой: как только его сердце перестанет биться — устроить пышный праздник. С тех пор это один из самых жизнеутверждающих праздников.

Во время «Дипавали» повсюду слышны индийские песни, а пластичные национальные танцы захватывают своим ритмом и красотой. Еще в прошлом веке английская исследовательница Берд, изучавшая Малайю, писала: «Я никогда не уставала восхищаться редкой грацией индийских женщин. Их классические формы, волнующая походка, подлинный артистизм в умении одеваться — что за чудесное создание тропического солнца. Их праздники — красочные, шумные зрелища, где женщины всегда украшены гирляндами цветов».

Смотрите также: